Утром я проснулась рано, чтобы успеть погулять с Рокки и отвести его в собачий отель, чтобы он не скучал один дома, так как я сегодня буду занята весь день.
Когда я пила кофе, пришло сообщение от Алекса. «Я почти не спал опять, не могу спать без тебя. Если будет нужна помощь звони, а так до вечера».
Я тоже почти не спала без него, от мыслей о нём, но нам действительно нужно сначала поговорить.
После девяти утра сообщения стали приходить нонстоп на мой телефон, от Кристи и Кейти, от Хелен, от кейтеринговой компании, от компании, которая поставляла высокие столы для фуршета, опять от Хелен, что скатерти для столов короткие, не достают до пола, опять от Кейти, чтобы мы добавили в список гостей ещё ее друзей, которые прилетели сегодня из Далласа и узнали, что сегодня открытие выставки. Потом пришло сообщение от мамы, она желала мне удачи сегодня, потом от Вики, потом опять от Хелен, но ей я уже не стала отвечать, так как получила её сообщение входя в галерею, и да, скатерти действительно были короткие, надо срочно их менять. Вот так пролетел наш день сегодня с Хелен, но в целом мы были готовы к открытию, хоть нам и пришлось сегодня решить несколько проблем, возникших неожиданно. В половину шестого я влетела в свой номер, чтобы принять душ и переодеться к открытию выставки. Мой номер наполнял потрясающий аромат цветов, я прошла в маленькую гостиную и увидела на столе большой букет из разных розовых цветов, лютики, розы, фрезии, пионы, все цветы были одного нежного розового цвета, потрясающий букет, к букету была прикреплена маленькая розовая карточка, на которой было написано: «Удачи сегодня вечером, Алекс», я наклонилась к букету и вдохнула еще раз этот потрясающий аромат цветов. Мне было приятно получить от Алекса букет цветов, и что удивительно, его потрясающий аромат наполнил меня вторым дыханием, всю усталость от суматошного дня как рукой сняло, я радостная, в хорошем настроении побежала в душ. Я быстро привела себя в порядок, высушила волосы и оставила их распущенными, нанесла только тушь, немного персиковых румян и бальзам для губ от Прада, который подарила мне сестра, он очень увлажнял губы и делал их нежно розовыми, точно такого же цвета как букет Алекса. Я одела длинное летнее платье черного цвета с кружевными вставками на груди и спине и черные балетки Шанель с большими бантами. Перед выходом я еще раз вдохнула пьянящий аромат цветов, от этого почувствовала себя очень женственной и нежной и в таком настроении побежала открывать выставку.
К семи часам у дверей моей галереи образовалась небольшая очередь, мы все были готовы встречать гостей, Кристи и Кейти, Хелен и я, наша дружная команда.
Некоторые гости просто брали брошюры и читали о выставке, другие просили рассказать им, мы водили гостей галереи и рассказывали о том, как переплетено творчество двух сестер-близнецов. Ходя по выставке и рассказывая вновь и вновь новым посетителям про то как повлияли переживания сестёр, живущих на тот момент в разных городах на их творчество, их сны, которые они перенесли на холсты и воссоздали на микровидео, я всё больше задавала себе вопрос, чего больше художественного таланта сестер или завораживающей волшебной связи между близнецами.
Когда основной поток гостей прошёл в галерею пришли Алекс и Михаил с Еленой.
– Привет София, поздравляем с открытием! – почти хором сказали все трое.
Алекс подошел и поцеловал меня в щеку и на секунду прижал к себе, и ещё на одну секунду, чуть дольше, чем формальный поцелуй. Он был прекрасен, высокий, в синих джинсах, белоснежной рубашке и синем бархатном пиджаке, с хорошей стрижкой, красивыми чертами лица и добрыми глазами, он самый интересный мужчина в галереи, да и вообще в моём мире.
Так считала не только я, его сразу увидели мои сестры-художницы и сами повели его и Елену с Михаилом по выставке, а мне достался скучный куратор Бостонского музея современного искусства, который подолгу останавливался у каждого арт объекта.
Когда все гости разошлись, мы были все такие уставшие, что решили никуда не идти отмечать успех выставки, а выпить вина в галерее, и у нас остались вкусные закуски, которые мы заказывали для гостей, но сами были так заняты, что едва их попробовали.
Мы все расположились на диванах и креслах нашего офиса, сёстры Шелби, Хелен, я и Алекс, и Елена с Михаилом.
Алекс открыл вино, ему помогла Хелен с бокалами, а я принесла оставшиеся закуски на небольшой столик.
– Вы такая красивая, мне хочется написать ваш портрет, – сказала Кристи, обращаясь к Елене, которая действительно была сегодня прекрасна, как, впрочем, всегда. – Мне кажется, вы в прошлой жизни были актрисой.
– Как правильно сказано, – с усмешкой сказала Елена, – в прошлой жизни.
– Вы не угадали, Кристи, – на прекрасном английском сказал Михаил, – моя жена достаточно известная актриса в России.
– Вы снимаетесь сейчас? – спросила Кристи.
– Нет, уже давно нигде не играла, ни в театре, ни в кино. – с иронией сказала Елена.
– Но я же говорю, в прошлой жизни, я никогда не ошибаюсь, – торжественно сообщила нам Кристи и допила своё вино.
– Мне очень понравилась ваша выставка, я буду рада, если вы решите написать мой портрет. – продолжила Елена.
– Конечно, – Кейти поддержала свою сестру, – такая красота должна быть запечатлена.
Алекс подошёл ко мне, чтобы налить ещё вина.
– Спасибо, и спасибо за букет, какие удивительные цветы с таким сильным волшебным ароматом и такой красоты сам букет.
– Я знал, тебе должно понравиться, это букет из Японии, они много лет отбирают все цветы только с сильным ароматом, – объяснил Алекс.
– Как интересно, – воскликнула Кристи, – никогда не слышала о букетах цветов из Японии.
– Кристи, я с радостью вам и вашей сестре пришлю такой букет. – галантно сообщил Алекс.
– А я вам пришлю букет полевых цветов из Карелии, вот это аромат, когда летом цветут луга и вот этот запах свежести и травы северной природы, нет ничего лучше, – сказал Михаил.
– Как называется это место? – переспросила Кейти.
– Карелия, – это север России, не так далеко от Мурманска, – пояснил Михаил, – у нас там охотничий дом в лесу, на берегу озера, и вот летом выходишь из дома утром, еще туман стоит над водой, а перед домом большая карельская сосна, с пушистыми длинными иголками, ее хвоя уже нагрета первыми лучами солнца и вот этот запах, травы, тумана, хвои, это что-то космическое.
Мы все сидели и слушали рассказ Михаила про его чудесный дом, и вдруг меня, как молнией пронзило, вдруг сложился пазл в моей голове, это выставка «Синхронизация снов» сестер-близнецов, описание Михаилом его дома, рассказ Галины о снах про сестру.
– Я может сейчас скажу глупость, – повернулась я к Михаилу, – но мне кажется, что ваша домработница Вера, которая украла бриллианты у вас в Мурманске находится в этом вашем доме в Карелии.
Все смотрели на меня, кто-то вообще не понимал о чём я говорю, а кто-то пытался понять, Елена смотрела на меня с широко раскрытыми от удивления глазами, глаза Михаила, наоборот стали узкими, лицо злым, и он не смог сдержать видимо своих эмоций, бокал треснул в его руке и красное вино потекло по его голубой рубашке и светлым брюкам.
– Миша! – воскликнула Елена.
– Что за чушь и глупость, София, это полный бред, – с раздражением сказал Михаил, и повернулся к Алексу. – Скажи ей замолчать, она несет полную чушь. Пойдём Елена. – добавил он, перейдя на русский.
– Миша, ты должен объяснить! – потребовала его жена.
– Что объяснять, мне нечего объяснять, вот видишь, я весь облился вином. Пойдём, мне надо в отель переодеться.
– Михаил, вы извините, если я не права, просто то, как вы описывали свой дом и как его описывала Галина, дом из своих снов про сестру, озеро, туман, большая сосна, всё очень похоже, и вот эта выставка, где одна сестра близнец писала о переживаниях своей сестры по своим снам, и вот я подумала, что может сестра Галины в этом доме.- стала оправдываться я, немного сомневаясь в своих выводах.
– Ты не права, да и выставка твоя – полная ерунда, София! Займись лучше каким-нибудь делом, а не вот этим всем! – зло сказал мне Михаил, – как ты мог, Алекс, променять Ирину, на такую пустоголовую американку.
У меня аж перехватило дыхание, со мной никто никогда так грубо не говорил.
Алекс встал и подошёл ко мне,
– Миш, ты перегибаешь палку, даже если София не права, не надо с ней так разговаривать.
– Она мне не нравится Алекс, потому что ты изменился, встретив её, – сказал Михаил и повернулся к жене, – Пойдем, мы уходим!
– Нет, я никуда не пойду, – тихо сказала Елена, – пока ты всё не объяснишь. Миш, я слишком хорошо тебя знаю, а ты меня. Пока ты не расскажешь в чем дело, я никуда с тобой не пойду.
Ничего не понимая по-русски, но чувствуя напряженный тон разговоров, Хелен и сестры Шелби смотрели на нас во все глаза, я хотела им что-то объяснить, но опять Михаил заговорил раздраженным тоном теперь обращаясь к жене.
– Что тебе рассказать, Лена, может, про то как надо любить своих детей, свою семью? Что ты хочешь услышать? Я не мог допустить, чтобы в их биографии, в их жизни, была история, что мать бросила их, убежав с инструктором по йоге, это как из какой-то дешевой оперетты, – сказал он и поморщился. – Ты никогда не любила меня, и плевать, мне всё равно, но ты никогда не любила наших детей, не была ни заботливой, ни внимательной. Я их растил, я их баловал, проводил время с ними, всё своё время я проводил с Олежеком и Марусей, тебя и так никогда не было рядом, дети же всё чувствуют. Мне больно смотреть, как тянется к тебе наша дочь, как хочет быть похожей на тебя, но ты даже этого не замечаешь, ты настолько зациклена только на себе.
Мы все молчали, Михаил подошёл и налил себе вина в другой бокал, выпил залпом, а потом опять повернулся к Елене, которая сидела, закрыв лицо руками.
– И да, я уже давно догадался, что у тебя роман с твоим инструктором по йоге. Ну и что, что роман, не первый твой роман Лена, кстати. Я же не идиот. Но потом вот эта твоя идея открыть сеть школ для йоги во всех точках мира, с этой твоей дурацкой медитацией со шнурами, смех один, для таких же дур как ты. Я попросил нашу службу безопасности установить прослушку твоего телефона, и я узнал, что ты хочешь убежать от меня, ты знала, что из-за детей, я тебе никогда не дам развод, ты не получишь никаких денег, и ты решила бежать со своим инструктором и ваш план был продать все твои бриллианты, которые я тебе дарил, а это несколько миллионов долларов, и открыть вашу сеть студий йоги. Что мне оставалось делать? Я не хотел говорить тебе, что я всё знаю о твоём плане побега с Ильёй, я не хотел никакой грязи в нашей семье, где растут Олежек и Маруся. Я сделал это ради детей. Ты представляешь, каково это жить, зная, что мать бросила их, сбежав с инструктором по йоге? Я просто не мог этого допустить! Я умолял нашу домработницу помочь мне, я просил её уехать на время, как будто это она украла твои украшения, я знал, что это нарушит твои планы, потому что так же сильно как себя, ты любишь только деньги и мне было понятно, что если украшения пропадут, побега не будет. И я был прав! – Михаил нервно засмеялся. – Я был прав, и Илья твой тебя бросил на следующий день, после пропажи бриллиантов. Ведь бросил?
Елена встала и пошла к выходу, а потом передумала и вернулась к нам.
– Нет, ты не прав, во всём не прав. Он меня не бросал, я его бросила, потому что одумалась, и ты не прав, я тебя вначале сильно любила, ты жил все эти годы в своём выдуманном мире, потому что я нормальная мать, я люблю своих детей, просто не лезу к ним без конца как ты, не давлю на них, не навязываю им своё мнение, я любуюсь ими, как они растут, кем они становятся, мир сильно поменялся Миш, им не нужны наши бесконечные советы, у нас хорошие дети, их не надо постоянно контролировать. А ты жил в мире все эти годы наполненном навязчивой любовью к детям и полным равнодушием ко мне, и тебе так было проще, ты меня когда-то завоевал, влюбил меня в себя, но дальше ты не знал, что с этим делать, не умел, не хотел, и по этому было проще искать во мне недостатки, разлюбить меня. Тебе было сложно со мной, я была известная актриса, ты без конца ревновал меня, и когда я забеременела Олежеком, ты с большим удовольствием разрушил мою карьеру. Я ведь хотела родить, а потом уехать на съемки фильма, и все согласны были подождать меня, но ты сделал всё по своему тогда, как и сейчас. И не было никакой прослушки, Ирина предала меня, она знала обо всём, она обещала мне помочь продать мои украшения по хорошей цене. Но она всегда ведет двойную игру, не понятно зачем в этой ситуации. Пойдём теперь в отель, тебе надо переодеться, – спокойно сказала Елена и пошла к выходу, Михаил поставил бокал и пошёл за ней.
– Миш, подожди, – его остановил Алекс, – так Вера, ваша домработница сейчас в твоём доме в Карелии?
– Да, Алекс, да! Эта сумасшедшая старуха, она мне доставила столько проблем, сначала согласилась помочь, я ей сказал, что надо спасать моих детей, мой брак, конечно, я ей обещал большие деньги. Мы договорились, что она поживёт пару месяцев в Карелии, а все будут думать, что это она украла бриллианты, а потом они с сестрой уедут в Питербург, где купят квартиру. Но она, еще не доехав до Карелии, начала волноваться о сестре, что она не переживет её пропажу, не переживёт, что ее обвиняют в краже драгоценностей, умоляла позвонить ей, в общем моему водителю пришлось там жить с ней и сторожить её всё это время.
– Миш, ты понимаешь, что это уголовное дело? – спросил Алекс. – Ты фактически похитил и удерживал свою домработницу и обвинил её в воровстве.
– Алекс, какое уголовное дело, ты переобщался со своей американкой! Мы живём в России. Уголовное дело, рассмешил меня!
Вот так они и ушли. Было видно, что Михаил был возмущён, что его разоблачила пустоголовая американка, был крайне этим недоволен, а Елена, никто из нас не понял, что чувствовала она, но ушла она вместе с мужем.
Нам с Алексом пришлось все пересказать на английском Хелен и сестрам Шелби, они, конечно, были шокированы такими вольными и преступными действиями Михаила, задавали и задавали нам вопросы, как вообще такое могло произойти, я им рассказала, что в молодости Елена, должна была сниматься у известнейшего режиссера, Михаил дал на проект большие деньги, но Елена забеременела и он ей запретил сниматься, и забрал все деньги, что дал на фильм, была некрасивая история. Так же я им рассказала, про нашу милейшую Галину, и как рухнул весь её мир, когда сначала пропала ее сестра-близнец, а потом её ещё и обвинили в краже. Рассказала про сны Галины о сестре, и я удивилась и они, что я, через их выставку, их творчество не догадалась раньше. Когда Кейти и Кристи Шелби слушали о Галине и Вере, они держались за руки, на их глазах были слёзы, они как никто другой понимали переживания сестер-близнецов.
Мы посидели еще немного вместе в галерее, допили вино, поговорили еще обо всём произошедшем, и потом Хелен повезла сестер в отель, а Алекс вызвался мне помочь убрать бокалы и закрыть галерею.
Алекс помыл посуду, а я выключила свет, и мы вышли из галереи.
– Ты снял себе отель вчера? – спросила я.
– Только на прошлую ночь, мои вещи в машине у Гарри. – сказал он, – София, ты же не позволишь мне ночевать на лавке в Центральном парке?
– Не знаю, Алекс. – неуверенно ответила я, а потом спросила, – а ты действительно изменился, встретив меня, как сказал Михаил?
– Я думаю, что он имел ввиду, что я не так сосредоточен на работе, мои интересы, приоритеты поменялись.
– Мне жаль Алекс, что ты тогда не дал шанс нашим отношениям и решил начать новый проект в России. Это очень всё усложнило.
– Ты знаешь, я сам задаюсь этим вопросом, но Миша был так воодушевлён этой идеей построить завод, которого еще нет в мире, оставить своё место в истории, как он тогда говорил, и он просто поймал момент, когда мне показалось, что у нас с тобой ничего не получится, и меня ничего не держало в Нью-Йорке глобально, мне хотелось отвлечься. Но оказалось всё совсем не так, как он описывал. Проект очень сложный, мы теряем деньги, еще не начав строительство, на мой взгляд всё надо заморозить до лучших времен.
– Алекс, теперь в моей жизни такой момент, что мне кажется, что у нас ничего не получится.
– София, – Алекс крепко прижал меня к себе, – Я здесь, потому что больше всего на свете, я хочу быть с тобой.
– И сколько ты здесь пробудешь, неделю, две? А потом я опять что-то не то сделаю, что-то не то скажу, и ты опять будешь неуверен во мне, опять решишь начать какой-нибудь новый проект.
– Во-первых, это ты в этот раз не уверена в наших отношениях из-за Ирины, не я. Я как раз во всём уверен.
– Дело не только в Ирине, больше меня волнует твоя реакция на мои переживания, ты всё называешь ревностью, и раздражаешься, когда меня что-то волнует. Да и живем мы на разных континентах. – с усмешкой подытожила я. – Мне плохо представляется наше совместное будущее, Алекс.
– София, мужчины всё видят по-другому, а многие вещи, которые им не важны, они просто их не замечают. Я действительно думал, что наши отношения с Ириной в далёком прошлом, я не чувствовал, что она пытается вернуть меня, я не обращал внимания на все её уловки, потому что просто их не замечал. – говорил Алекс, не отпуская меня из своих объятий. – Если честно, все мои радары настроены только на тебя. София. Я согласен, что не всё просто в наших отношениях, но я точно знаю, что когда мы не вместе, всё ещё хуже.
– Что же нам делать, Алекс? – сказала я и подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза.
– Но мы взрослые люди, будем анализировать, делать выводы, вносить изменения, – глаза Алекса искрились, его губы расплылись в улыбке.
– Нет, всё не то! – сказала я, и попыталась вырваться из его объятий, но Алекс только сильнее прижал меня к себе, его объятия стали стальными.
– Хорошо, что ты хочешь услышать? – его голос стал серьёзным, – Что я не спал каждую ночь после того, как ты уехала из Мурманска, что безумно тебя ревновал к твоему итальянскому повару, что бросил все дела и прилетел к тебе, что думаю, как всё сделать так, чтобы здесь остаться с тобой.
Моё сердце дрогнуло, глаза наполнились слезами, слишком много сегодня всего произошло, открытие выставки, разоблачение Михаила, наш разговор с Алексом, его слова, такие важные для меня.
Я уткнулась в его грудь и заплакала.
Алекс нежно гладил меня по спине, он всё правильно понял.
– Ты устала, дорогая, столько на тебя сегодня навалилось. Тебе нужно отдохнуть. Давай мы тебя отвезём в твой отель, – предложил Алекс, и махнул рукой Гарри, который уже ждал нас, приостановившись недалеко от входа в галерею.
Мы забрались на заднее сиденье, Алекс не отпускал меня из своих объятий. Я сказала Гарри название отеля и на какой улице он находится.
До отеля было пять минут езды, но Нью-Йорк никогда не спит, на Пятой авеню, вдоль центрального парка все машины просто стояли, невозможно было проехать, но водитель Алекса хорошо знал Манхеттен, и по боковым улочкам довез нас до отеля.
– Отдыхай сегодня, я позвоню тебе утром, – сказал Алекс и поцеловал меня в губы.
И, не смотря на этот поцелуй, я остро почувствовала, что мы отдаляемся друг от друга, мы в одном городе, но опять не вместе, и мне всё это время казалось, что так будет лучше, лучше для меня, но сегодня, сейчас, я точно поняла, что не этого я хочу.
Я вышла из машины и не отпуская его руки потянула его за собой.
– Пойдём, я хочу, чтобы ты остался со мной сегодня, – сказала я и устало улыбнулась ему, – Но у меня беспорядок, да и номер не такой большой и роскошный как был в твоем отеле.
Алекс не сдвинулся с места, но не отпустил мою руку, я повернулась к нему, моё сердце замерло в тревожном ожидании.
– Ты уверена? – спросил он.
Я почувствовала, что это какой-то переломный момент в наших отношениях, я видела, что он тоже это понимает, и не то, что он сомневался, но он медлил.
Эти секунды длились вечность.
– А ты Алекс уверен? – спросила я.
Алекс наконец вышел из машины и прижал меня к себе.
– София, я во всём уверен, я именно там, где хочу быть. – сказал он и забрал у Гарри свой чемодан.
Мы стояли в лобби отеля и ждали лифт, смотрели друг на друга и улыбались, было ощущение, что что-то хорошее нас ждет впереди, как-то вдруг стало легко на душе. Когда мы зашли в лифт, мы стали целоваться, как в первый раз, как будто наш роман только начинается.
Мой номер был наполнен ароматом цветов, которые мне прислал Алекс, но действительно был беспорядок, я даже забыла, что настолько разбросала вещи, перед уходом в галерею. Я стала что-то собирать, но Алекс меня остановил, стал опять целовать и расстёгивать моё платье.
– Мы лучше сейчас ещё добавим разбросанных вещей, – весело сказал он, – я весь вечер мечтал снять с тебя это платье, моя красавица.
– Алекс, я так скучала по тебе, – сказала я, прижимаясь к нему всем телом. Как это приятно быть в объятиях Алекса, какой он высокий, большой, теплый, красивый и очень любимый.
– Я пыталась убедить себя, что без тебя мне будет лучше, но это неправда, ты – это всё, что мне нужно.
– Я знаю София, я тоже это чувствую. – сказал Алекс, снимая с меня быстро расстёгнутое платье, – Боже, какая ты красивая! Я не мог спать в Мурманске, как только я закрывал глаза, передо мной тут же возникал твой образ, твоё гибкое тело, твои руки, которые нежно обнимают меня, я не могу без тебя, София.
Я и не заметила, как мы оказались в спальне, на смену нежности пришла страсть, наши поцелуи стали сильнее, объятия теснее, моё тело отвечало на каждое прикосновение Алекса, на каждый его поцелуй, Алекс накрыл меня своим тяжелым телом, и мы стали одним целым.
Волна эйфории захватила меня, я хотела принадлежать этому мужчине, хотела всегда, с момента нашей первой встречи по дороге в Портофино.
После мы лежали, прижавшись к друг другу и пытались привести своё дыхание в норму, мне даже показалось, что Алекс задремал, я немного повернулась, но он тут же меня прижал сильнее к себе.
– Я тебя больше не отпущу София, – сказал он, целуя меня в волосы.
– Я и не хочу, чтобы ты меня отпускал, – сказала я, и поцеловала его руку, которой он меня обнимал.
– А сколько сейчас времени? – спросил он.
– Первый час ночи уже, – ответила я.
– Значит в Мурманске раннее утро, давай позвоним Галине и всё ей расскажем. – сказал он и встал с кровати, чтобы найти свой телефон.
Галина плакала и благодарила меня и Алекса, мы всё ей рассказали в подробностях, она заслуживала знать все детали, это бедная женщина столько пережила, но она нам тоже подтвердила, что знала, чувствовала и верила, что её сестра-близнец жива, но также она чувствовала, что у Веры проблемы, что она не свободна.
Алекс пообещал, что уже сегодня ее сестра вернется домой, а всё остальное они договорились обсудить позже на неделе.
После разговора с Галиной, у меня тоже еще было много вопросов, вся эта ситуация не укладывалась в голове и что будет дальше, но у Алекса были другие планы на оставшуюся часть ночи, и если честно, я была совсем не против этих планов, я любила этого мужчину и наслаждалась каждой минутой проведенной с ним.
